«Мама мне сказала... Вот там висит иконочка Серафима Саровского маленькая. Она мне положила ее в ладошку, эту иконочку, и говорит: "Не волнуйся, не бойся. Это - твой дедушка, он тебя защитит"».
Ее первая игрушка и защитница... Этой маленькой деревянной иконе более ста лет. Когда началась блокада Ленинграда маленькой Вале Щетининой было всего 4,5 года. Ее семья жила на берегу Ладожского озера, в поселке Морозово. Осенью, когда немцы подошли ближе, ушли в леса. Разбили небольшой шалаш, внутри ютились сразу четыре семьи. С наступлением холодов временное убежище покинули, вернулись домой.
Валентина Щетинина:
«Ладожское озеро и Нева - там очень сильное течение было, потому что крепость "Орешек". Немцы не могли из Шлиссельбурга в Петрокрепость перейти, боялись. Они только бомбили нас».
По словам Валентины Григорьевны, бомбежка, обстрелы, авианалеты повторялись в поселке с определенной периодичностью - утром и вечером, когда заканчивались смены на военном заводе. За станком трудилась и ее мама. Из строя выходили мастерские, жизненно важные объекты и сооружения, инженерные коммуникации. Восстанавливать их приходилось срочно, иногда под огнем противника. Пока взрослые на работе, малыши пытались добыть хоть что-то на стол. Блокадное детство запомнилось кочерыжками от капусты.
«У меня брат, ему было десять лет. Сажал меня на санки, мы ехали за этими кочерыжками в поле».
Морозы до минус сорока, голод, истощение. Диагноз-блокада. Спустя полгода после полного освобождения города на Неве маленькая Валя идет в первый класс. Учебники, даже не портфель, несет брат.
«Мы после войны были дети-дистрофики - очень худые все. Чтобы пойти в школу, надо же какую-то тетрадку нести, а сил нет».
Отпаивали рыбьим жиром. Спустя 81 год Валентина Григорьевна по-прежнему помнит вкус блокадного самого хлеба. 125 граммов, которые, когда спасли жизнь, на днях в свертке ей подарили волонтеры.
«Я его целовала, этот хлеб. Я даже по виду его помню, понимаете? Мы не ели его весь, только крошечку на язык положишь, не глотая, давишь ее там, чтобы она хорошо рассосалась».
Сегодня из окон дома Валентины Григорьевны виднеется Сергиево-Казанский собор, история которого тесно связано с житием Серафима Саровского, ее защитником. Она обращалась к нему в страшные дни блокады и сегодня вновь молится о мире.
