- Кушать хочешь?
- Не хочу.
- Может конфетку?
- Буду, буду конфетку.
Алочка-нехочуха уж давно взрослая. Но все такая же капризная. Родилась на столичной фабрике игрушек им. 8 Марта около 40 лет назад. Последние годы живет в огромной кукольной семье Ирины Горяйновой.
Ирина Горяйнова, коллекционер:
«Мне было годика три, папа пришел и поставил передо мной куклу на стол. И я как-то дочке старшей гворю: найти бы такую. Потом не дочка привезла эту куклу. А куклы они не ходят по одной. Она потом толпу за собой ведет».
Вот та самая кукла, которая привела за собой толпу. На выставку взяла не всех, но даже здесь больше 200 игрушек. Вот, например, знаменитый "Володька". Выполнен по эскизам известного скульптора Льва Сморгона. По одной из версий, игрушечного мальчишку назвали в честь племянника художника. Володька, к слову, был даже у Высоцкого. Об этой кукле мечтали многие девочки Советского Союза. Берешь за руку, и Настенька пошла.
- Вот она пошла и смотрит по сторонам. Это наверное самая маленькая шагающая кукла.
Ирина Горяйнова не просто коллекционер, она еще кукольный доктор. Многие к ней приходят больными. Возраст, как не крути.
- Самое трудное - менять глаза. Вот это трудно.
Отдельная полка - для изделий военной промышленности. Перенастроенной - на мирные нужды. Яркий представитель - завод "Красный боевик".
Екатерина Черноок, Народный мастер России, главный специалист Курского областного Дома народного творчества:
«После войны многие заводы переходили на мирные рельсы и выпускали предметы быта, в том числе игрушки. Здесь целлулоидные куклы».
И хотя в советское время подобные предприятия были засекречены. Их гражданская продукция завоевывала не просто широкую известность, а приобрела настоящую славу.
Наталья Выдрина, корреспондент:
«Несекретное оружие завода "Красный боевик". Известный Неваляшка или Ванька-встанька. Советские психологи рекомендовали его детям с 6 месяцев. Якобы он улучшает зрение, слух и, главное, безопасный, потому что округлый».
Такой был практически в каждом доме. Талант всегда подниматься, стал символом несгибаемости советского человека.
