- Вы привезли «Танец с саблями». Как эта история складывалась изначально?
- Складывалась, как в индустрии часто бывает, с предложения агентов. Агенты предлагали несколько кандидатур исторических. Я помню про барона Ольгерна, его монгольские походы, кто-то еще был, но я сразу вцепился в Хачатуряна и только потом узнал, что по поводу Хачатуряна существует конкурс, который совместно с армянской стороной был устроен. Получилось так, что все армяне и наши какие-то ребята участвовали и не удовлетворили, не знаю почему. Я предложил версию, которая называлась «Танец с саблями» и она посвящена короткому периоду, короткой конкретной ситуации, в связи с чем и картина назвалась «Танец с саблями» и она посвящена истории появления произведения, этого шедевра. Мне нужно было главное – я не могу работать, если нет конфликтной ситуации, если нет драматической ситуации, оформленной в бурную какую-то историю, и я нашел в интервью Ростроповича историю о том, как ему признавался Хачатурян, что он написал это произведение из-под палки, за 11 часов. Фактически его заставили написать в готовый балет «Гайане» еще один танец.
